Вы не вошли.
Страницы 1
Мне кажется довольно познавательным для местных интервью с Дарьей Гариной:
– Здесь, в Калифорнии, многие называют себя квир. Что это значит?
Даша: Определение queer зависит от представлений самого человека, который квир. Для меня, квир – это человек, у которого сексуальная ориентация или гендер не совпадают с узкими границами гетеросексуальности. Квир включает в себя всех, исключенных обществом – lesbians, gays, bisexuals, transgender people, их союзников и всех других не-гетеросексуалов. Например, как назовет себя девочка, которой нравятся только трансгендеры-ftm? Она квир. Понятие bisexual подразумевает, что есть всего два гендера, – но количество гендеров не ограничено. Как назовет себя человек, у которого гендер постоянно меняется? У которого гендер подвижный, нестатичный? Гендер-квир. У слова «квир» нет статичных границ и поэтому оно радикальное. Включает в себя всех, кто хочет называть себя квир. И я, например, квир, но сейчас встречаюсь с мальчиком – и он тоже квир. Несмотря на то, что я девочка, а он мальчик, наши отношения всё равно квир – и этим мы отличаемся от гетеросексуальной пары. Можно быть гей и квир, лесбиянкой и квир, или гей и неквир, лесбиянкой и неквир. Можно даже быть «традиционным» в гендере, ориентации в бытовой жизни, и быть квир политически. Кстати, раньше квир было оскорбительным обозначением людей-ЛГБТ. Теперь это радикальное и политическое слово.
– То есть движение ЛГБТ делает шаги вперед и уходит от гетеронормативного поведения, или же ЛГБТ отдельно – квир отдельно?
Д: Движение ЛГБТ делает шаги вперед. Но не все люди признают квир-разнообразие. Молодые люди в окрестностях моего дома почти все квир, но бывают взрослые ЛГБТ, которые совершенно не понимают или не поддерживают эту политику. Квир часто имеют и другие радикальные политические взгляды. Например, «радикальные квир» – это квир-анархисты. Они часто не поддерживают движение за однополые браки, так как они против брака вообще (но это политическое мнение – не значит, что они как-то мешают этому активизму).
– Какие законодательные изменения в отношении ЛГБТ произошли в последнее время в Америке и в Калифорнии? К чему это приведет практически?
Д: В Калифорнии в 2008 г. Высший суд штата решил, что запрет однополых браков нарушает конституционные права граждан штата. Однополый брак стал легальным. В том же году правые группы организовались в «Инициативу-8» с целью изменить Калифорнийскую конституцию, чтобы она дала определение браку как разнополому союзу (раньше просто было написано «брак», без определения что это такое). 52% граждан проголосовали «за» и теперь однополые браки снова нелегальны. Сейчас несколько однополых пар обратились в суд девяти штатов (district 9), утверждая что «Инициатива-8» нарушает Конституцию США. Активисты ожидают, что судебное дело дойдет до Федерального суда. Высший суд решит, гарантирует ли Конституция право на однополый брак. И это решение будет последним.
Сегодня однополые браки регистрируются в пяти штатах и признаются еще в трех. На федеральном уровне пытаются принять закон, который защитит всех людей-ЛГБТ от дискриминации на работе (Employment Non-Discrimination Act – ENDA). В 2007 г. смогли бы принять закон, если бы не добивались в нем прав и для трансгендеров, но большинство активистов и организаций решили, что солидарность очень важна, и отказались поддерживать ENDA без зашиты прав трансгендеров. Я, конечно, с ними согласна, и поддерживаю только ENDA для ЛГБ и Т.
– Я видела множество активистов-квир. Есть ли какой-то рафинированный ЛГБТ-протест, есть ли люди, преимущественно занимающиеся правами ЛГБТ?
Д: Есть очень, очень много организаций среди мейнстрим-активистов, я им благодарна, но моя политика более радикальна и я за ними не слежу. Самая большая – это Human Rights Campaign http://www.hrc.org/. Однако именно они поддержали ENDA без трансгендеров в 2007 г. Против них квиры и трансгендеры организовали протесты, в которых я участвовала, и участвовали две группы, о которых я хочу рассказать. Первая – очень радикальная группа – называется Gay Shame. Они против ассимиляции ЛГБТ и квир в мейнстрим-общество, потому что оно полно расизма, капитализма, эксплуатации, и так далее. Многие в группе – анархисты и занимаются прямым действием. Это протест против власти и дискриминации в обществе – http://www.gayshamesf.org/ Есть еще группа Pride at Work, которая организует ЛГБТ и квир-рабочих – http://prideatwork.org/page.php?id=5
– Мы с тобой были в гостях у группы «Еда вместо бомб» в Сан-Франциско, в которой работают квир. Эта группа обычно готовит во время гей-прайда. Когда я попробовала описать, что происходило на акции, то столкнулась с неожиданным затруднением. Оказалось, что нет лингвистической возможности написать недискриминационный текст, так как слова «активист», «готовила», «активистка», «говорил» – гендерны. Что делать с этой проблемой? Создавать новую речь? Как вы обходите ее?
Д: У нас принято каждому самому для себя выбирать местоимение, которое ему подходит. Люди могут выбрать между традиционными местоимениями he и she. Или они могут придумать новое как ze и hir*. Я предпочитаю they. При встрече с квир принято спрашивать, какие местоимения они предпочитают. В русском языке нужно тоже дать всем свободу выбирать и придумывать слова и понятия, которые лучше всего соответствуют их полу и ориентации.
* http://aetherlumina.com/gnp/technical.h … lensiongnp
– Я была в Кастро, районе Сан-Франциско, увешанном радужными флагами. Это меня поразило, так как в России за радужные флаги людей избивают. Что это за район, кто в нем живет, сильно ли он отличается от прочих районов Сан-Франциско?
Д: Это гей-район. Раньше он был более радикальным, теперь там живут мейнстримгеи, то есть белые, богатые геи с расовой и экономической привилегией. Радикальные квир относятся к этому району с сомнением или отвращением. Но этот район важен – подобных в Америке немного, особенно таких популярных и развитых. Его очень любят туристы. Если раньше Castro был центром гей-активизма, теперь он больше центр гей-потребительства. Капитализм его кооптировал. Кастро похож на другие буржуазные районы города, просто половина жителей – геи.
– Мы видели здание, сбоку которого от земли до крыши вертикально написано ЛГБТ-Центр. Что это за центр, на что в основном направлена его деятельность?
Д: Общественный центр для всех ЛГБТ-людей. Там есть группы поддержки для молодых людей, проводятся всевозможные мероприятия, концерты, программы медицинских услуг, детский сад для детей из ЛГБТ-семей, галерея искусств людей-ЛГБТ, ежегодный кинофестиваль, программы помощи в поисках работы для ЛГБТ и т.д. У нас в Беркли тоже есть центр, но он намного меньше.
– Что такое «музей истории ЛГБТ»?
Д: Это экспозиция о политической и культурной истории ЛГБТ. Таких музеев много в Америке и в мире. Один из них находится в Сан-Франциско.
– В Беркли мы видели клуб психологической помощи ЛГБТ. Какие проблемы заставляют местных ЛГБТ приходить в клуб? Сохраняется ли дискриминация, где? Кто может приходить за помощью?
Д: Это общественный центр, и психологическая поддержка – только одна из их услуг. Туда приходят сочувствующие и люди, у которых близкие относят себя к ЛГБТ. Конечно, дискриминация сохраняется. Она везде, но не всегда очень сильная. Бывают учителя, профессора, врачи, полицейские, и просто люди, которые против ЛГБТ. Но это непринято и считается (в культуре нашего района) аморальным, низким, неадекватным поведением.
– Расскажи немного о клинике?
Д: Клиника Беркли предоставляет бесплатные медицинские услуги всем, кому они нужны, там работает этноколлектив. Причем все, кто там что-то делает, работают не за деньги, а потому что они хотят помочь людям. В эту клинику обращаются студенты, бедные, бездомные, наркоманы. Им там оказывают медицинские услуги, многие из них – профилактические, мы ставим прививки, проводим анализы на заболевания, в основном – на передающиеся половым путем. Клиника существует на пожертвования частных лиц, и еще мы получаем небольшое количество денег от штата Калифорния, от государства, потому что штату важно, чтобы хоть какие-то услуги всё-таки были для бедных людей, если им штат таких услуг не предоставляет. Зато он тем самым как бы нас поддерживает. За каждую, например, прививку от гепатита В, которую мы ставим, нам возвращаются какие-то деньги. Прививки и некоторые лекарства мы получаем от штата бесплатно.
– Существует ли гомофобия среди социальных активистов или вы уже изжили эту проблему?
Д: В нашем районе и окрестностях гомофобии почти нет. Среди анархистов и активистов много людей ЛГБТ и еще больше сочувствующих. Но в других городах дискриминация распространена.
– Много ли в штате развлекательных, общественных учреждений исключительно ЛГБТ-направленности?
Д: Это зависит от города. В Сан-Франциско много таких клубов и галерей, проходит множество мероприятий. Особенно во время месяца прайда – просто всё везде связанно с ЛГБТ. Весь город идет на парад, который длится три дня подряд.
– Когда будет следующий прайд? Как он обычно проходит?
Д: В Сан-Франциско прайд – самая важная праздничная традиция всего города. Городской большой праздник, куда приходят все, участвуют левые группы, люди-ЛГБТ из района, из города, из Калифорнии и вообще со всей страны. Там присутствует много союзников ЛГБТ. И вообще людей, которым просто приятно и интересно прийти на большой праздник в городе. Прайд длится три дня. И каждый день посвящен одной группе. Пятница – день трансгендеров. Множество людей – трансгендеры и их союзники – собираются в парке. Там концерт, разные люди поют песни, связанные с правами, выступают певцы-ЛГБТ, звучат песни и речи, связанные с правами людей-трансгендеров. И потом проходит марш по улицам.
– Что помогает преодолеть ксенофобию?
Д: Надо общаться с разными людьми, не похожими на вас, чтобы понять что все люди прежде всего похожи, и никто не должен страдать от дискриминации. Поэтому я работаю в приюте для бездомных женщин и трансгендеров – чтобы общаться с людьми, которые отличаются от меня расово и экономически. Я могу лучше прочувствовать такие понятия, как «расизм», «нищета», «сексизм», «трансфобия» – это перестает быть просто словами и позволяет не поддаваться общественным стереотипам, которые поддерживают угнетение, помогает преодолеть невежество и неведение.
– Что ты думаешь о ситуации с ЛГБТ в России и видишь ли будущее у российского правозащитного движения (у нас только отдельные правозащитники интересуются ЛГБТ-проблемой)?
Д: Я в ужасе от гомофобии в России. Просто в ужасе. Я не знаю даже, что сказать.
Интервью провела и записала Любава Малышева, редактор hippy.ru
Кстати, теперь подборка «Острова» хранится в центре Лонгхолл в Беркли – Любава просто взяла и отвезла ее туда.
Если вы хотите узнать про взгляды Даши больше, то есть расшифровка нашей с ней многочасовой беседы.
Возвращаюсь к инфоповоду - выходу двух номеров "Острова" и представляю их содержание:
Содержание номеров:
№44
1. Ольга Герт. И нас посчитали (радость)
«ISSN является уникальным идентификатором для каждого сериального издания…»
2. Саша Коган. День молчания или Посвящается Констанс (документ времени)
«Мальчики в мини-юбочках – гвоздь программы».
3. Сашка Ветер. Стихи
4. Злата Линник. Мемуары неправильной девочки (исповедь)
«Но, тем не менее, факт остается фактом: восемь лет я провела безо всякой личной жизни, даже без мыслей о таковой».
5. Дарья Муранова. Стихи
6. Аня Ру. Немножечко потише (рассказ)
«Я наколола дров и растопила отсыревший за много лет мангал. Мне, тоже впервые за много лет, было хорошо, как этому мангалу».
Анечкин ноутбук (рассказ)
«Анечка привезла мне его, стремительная, фотографично черно-белая и ангельски пахнущая».
7. Елена Левина. Стихи
8. Вета Лета. Из глазных выжимаясь яблок, вытекает несладкий сок… (стихо-проза)
«Ты – кусочек иного неба, увиденного мной случайно и оставшегося в душе навсегда…»
9. Никота. Стихи
10. Работник Неба. Распределение ролей (мысли вслух)
«Современный человек привык уделять своей гендерной роли излишне много внимания…»
11. Вита Шабалина. Девочка тут совсем не при чем (рассказ)
«Жизнь обрела тайну, а значит, появился смысл, значит, можно сладко заснуть, и видеть во сне будешь только приятные цвета…»
12. Ольга Бурмакова. Из чего только сделаны мальчики, из чего только сделаны девочки… О мужчинах, женщинах и третьем поле (размышления)
«Давайте посмотрим, что это за ракушки и конфеты».
№45
1. Выбери местоимение (интервью)
«Люди могут выбрать между традиционными местоимениями he и she. Или они могут придумать новое как ze и hir».
2. Екатерина Симонова. Стихи
3. Снег и Туман (Ирина Александрова). Бывшая (рассказ)
«Случай был совсем уж клиническим, так как эта моя любовь сопровождалась еще и сильным увлечением. Если говорить попросту – меня несло».
4. Нина Борис. Стихи
5. Елена Ложкина. Попутчица (путевые заметки)
«Наша конечная станция неумолимо приближается. А я хотела бы ехать с ней куда угодно и на всю оставшуюся жизнь».
6. Катя Дзенис. Стихи
7. Оксана Вороха. Винегрет (рассказ)
«Нас в большинстве своем не любили в детстве, и не научили любить соответственно ни себя, ни кого-либо».
Послевкусие (миниатюра)
«Отметить энную свадебную годовщину на родине любви? Глупость… Тем более – есть ли у любви, вообще, родина? Есть ли у любви еще что-то, кроме нас самих? А главное – есть ли у нас с ней любовь?»
8. Марина Усманова. Стихи
9. Сашка Ветер. Сказка про Одинокую Женщину (сказка)
«Итак, больше Одинокой Женщине не на кого было презрительно смотреть с высоты своего четвертого этажа...»
10. Анастасия Зайцева. Простая история (история-быль)
«Они встречались, каждый раз испытывая огромное чувство неловкости, и так по-детски несмело целовали друг друга в щеку».
11.Работник Неба. «Любовь»: взгляд филолога и скандинависта (размышления)
«Общее слово «любовь» путает человека, не дает ему продиагностировать, какое именно чувство он испытывает».
12. Вита Шабалина. Перемены к лучшему? (сомнение)
«Как правило, хозяевами вечеринок становятся "девушки с фуфлом"».
Ольгерта пишет: "В магазине «Индиго» теперь продаются журналы «Остров» №44 и 45. Их также можно купить на гей.ру... у «Острова» появился новый-старый автор – Аня Ру. Ее рассказы и стихи уже давно известны тем, кто интересуется литературой (и тематической в том числе), но в «Острове» ее проза публикуется впервые. И очень хорошо, что этот автор теперь с нами. Мы также рады и тем, чьи тексты уже публиковались в журнале, но они не перестают присылать нам свои новые произведения. У Златы Линник в №44 опубликованы «Мемуары неправильной девочки» – искренне описанные узнаваемые ситуации: кто из нас через подобное не проходил? Снег и Туман в рассказе «Бывшая» (№45) также описывает узнаваемую ситуацию, хотя и со своими оригинальными сторонами. Оксана Вороха в рассказе «Винегрет» (№45) больше внимания уделяет переживаниям, а не ситуации, которая остается не прописанной. Дебютные тексты Сашки Ветра (№45) и Анастасии Зайцевой (№45) вроде бы разные по жанру и по стилю изложения, но они похожи описанием отношений «старшая – младшая», душевный строй схож.
В вышедших двух номерах много новых авторов стихов: та же Сашка Ветер, Никота, Нина Борис, Катя Дзенис, Елена Левина, Марина Усманова и Дарья Муранова (на последних стоит обратить более пристальное внимание) – и уже известная, опубликовавшая целое Литературное приложение – Екатерина Симонова.
Также в двух номерах набралось много публицистики. Разговор со студенткой университета Беркли о квир как о других образе жизни, мысли, гендере, сексуальных предпочтениях и даже местоимениях (№45). Взгляд филолога и скандинивиста на такое понятие как «любовь» (№45). Веселые рассуждения корреспондентки из Иркутска о типологических подвижках в лесбийских слоях (Вита Шабалина. Перемены к лучшему? – №45). Рассказ жителя Сан-Франциско о Дне молчания в Америке (Саша Коган. День молчания или Посвящается Констанс – №44). Рассуждения Работника Неба и Ольги Бурмаковой о гендере и поле (№44).
Не в сети
Страницы 1