Психоактивные вещества
Трип
Айленд
Утро. Что могло предвещать серое февральское мокрое питерское утро в тот момент, когда звонит мобильник, заставляющий тебя высунуться из под одеяла? Бодрый, слегка заговорщический голос:
— Алло, Дэн, ну так КАК? Ты приедешь?
— Что, прямо сейчас?
— И даже быстрее.
И вот, полтора часа спустя, Алекс открывает дверь, и они проходят в квартиру.
— Сслушай, у меня идея. Ты когда-нибудь был ситтером?
— Нет
— А хочешь попробовать?
— Нуууу, на ближайшие 24 часа я свободен.
— Значит можно отправляться, — на ладони Алекса появился маленький чёрный квадратик — может дать тебе половину?. Нет, экперимент получится нечистым... А может — по целой? Пожалуй, в следующий раз... Но ты подписался,да? Значит всё, ты мой ситтер и ты сегодня будешь рулить...короче, поехали...— и вслед за этой сбивчивой тирадой миниатюрное подобие картины Малевича исчезло во рту Алекса.
— А это вообще что такое?
— Имею довольно смутные представления...
Последующие 20 минут всё как обычно — чай, музыка и отвлечённые разговоры
— Так, я хочу послушать CD.
— И как ты думаешь это сделать? Через мой плеер?
— Ага. Сейчас оторву колонки от компьютера и подключим.
«И подглючим», — добавил про себя Дэн, наблюдая за неровной походкой своего друга.
Из соседней комнаты раздались крики и ругань. Застыв на её пороге и глядя на отца с сыном, сцепившихся около компьютера, Денис осознал, что, пожалуй, слово «оторву» носило в данном случае буквальный характер.
— Идиот, оставь машину в покое
— Я хочу слушать музыку...
Похоже пришла пора действовать ситтеру.
— Послушай, компьютер ни в чём не виноват, не надо его ломать.
— Я хочу слушать музыку.
— Но у нас же есть ещё магнитофон, пойдём отсюда. Алекс резко меняется в лице:
— Да, да, пойдём отсюда, вообще надо срочно валить!— И совсем уже тихо — Быссстро бери меня отсюда, я кажется перестаю соображать — он резко возвращается к себе и начинает с трудом суматошно завязывать шнурки.
Входит мать.
Действие next. Те же и мать.
Мать: — Почему ты опять доставал отца и ломал машину?
Алекс: — Не сейчас, мы уходим.
Мать: — Нет, надо поговорить сейчас.
Алекс: — Ну по-жа-лу-й-стаааа, только не сей-ча-ас, — нервно хватается за голову, по-всему видно, что он близок к нервному срыву. Дэн с трудом выпроваживает мать за дверь.
Алекс: — Уходим, а то сейчас спалимся.
Дэн: — Успокойся, никто не спалится, всё нормально.
Алекс: — А вот я возьму сейчас, лягу на пол и спалюсь, и тебе не понять, но ты мой ситтер, ты ведь рулишь?
Дэн: — Ну да.
Алекс: — Это хорошо, потому что я уже ни фига не рулю, а ты подписался...А поэтому помоги мне
одеть куртку. (С трудом одевается. Уходят.)
— Ну, и куда теперь?
— Не важно, пошли, да, кстати, я хочу сушёных бананов.
— Так давай купим.
— Не-е-ет, купишь ты, я не в состоянии, а ты мой ситтер, ты ведь подписался...
— Дайте упаковку бананов...
— Нет, не этих!
— Ты же просил сушёных!
— Вот именно, сушёных, а не вяленых.
— Но здесь нет других!
— Так вперёд, надо искать, пошли...— и, позже — ты себе не представляешь, это офигенно...
— Как офигенно?
— А-а, ты всё равно не представляешь.
Маленький угловой магазинчик где-то на Петроградской.
— Я хочу туда.
— Кажется, там нет бананов.
Классическая тесная питерская рюмочная, испитые сонные лица в ожидании портвейна, не протолкнуться. Стиснутые зубы и огромные зрачки Алекса в этой обстановке вызывали явные опасения, их хозяин бесцельно мерял взглядом прилавок, слегка раскачиваясь.
— Может, всё-таки пойдём...
— Вот именно.
— Ну так пошли.
— Не могу, выведи меня скорее.
Алекс с силой вцепился в рукав Дениса, это напоминало то, как утопающий хватается за спасательный круг. X, х, х, прерывистое дыхание на улице.
— Это просто склеп какой-то, а внутри полно живых зомби.
— Да,зомби
— Молчать! Ты же ситтер, ты ни в коем случае не должен говорить такие вещи, ведь на моём месте мог оказаться дилетант, который в самом деле может врубиться в правдивость таких телег и у него может крыша съехать. К счастью, я-то это понимаю...
Наконец, в ближайшем гастрономе найдены долгожданные банановые чипсы и минералка.
— Послушай, у меня уже фиолетовые флюры начались, ну, ты, короче, понимаешь моё состояние и пока не поздно, хочу тебе сказать, что всё что сегодня произойдёт между нами останется в сегодняшнем дне, мы ведь друзья, но сегодня ты мой ситтер, ок?
— Ага.
— Что бы ни случилось? -Да.
— Ну и слава Богу, — «вроде он немного успокоился», — а теперь — вперёд!
«И они летели долго и счастливо...»
— Спирали...
— Где?
— На столбах.
— А, ну да, спирали — на каждом столбе на мосту рекламный щит с зелёнокрасной спиралью.
— Мне кажется, что они крутятся.
— Ну да, крутятся.
— Дурак, ты чего несёшь, они же нарисованные и крутиться объективно не могут, это всё только у меня в голове, химия, понимаешь, хи-ми-я, а ты же ситтер, ты не должен говорить никогда таких вещей, ведь другой на моём месте и вправду поверил бы... Ей-богу ведущий ты никакой, новичка враз до дурки доведёшь... Я вот лучше музыку послушаю...
В руках Алекса нарисовался плеер.
—Опа.— Звук из наушников настолько сильный, что Дэн даже с пары шагов узнаёт 13th Floor Elevators, кажется его друг решил сегодня точно сойти с ума.
Идя по набережной Васильевского, он танцует в безумном ритме, повторяя слова песни: «I got levita-tion.I got levitation». Похоже, ситуация выходила из под контроля...
— Мне холодно, холодно! Мне продувает спину! Поправь мне куртку! Плохо!
— Успокойся, всё у тебя с курткой в порядке.
— Не в порядке! Мне же виднее, правда я ничего не соображаю, и ощущения изменены, но мне холодно и всё, а-а-а, сделай что-нибудь, ты же подписался...—отчаяние, страх, боль в голосе.
Сслушай,сейчас дойдём до «идеальной чашки» и согреемся, хорошо?
А ты бывал(а) в «Чашке» в начале Невского? Низкие потолки и всё забито посетителями в час пик. «Как много комнат полных людей, прозрачных комнат полных людей...»
— Сесть, нужно куда-то сесть...
Разумеется сейчас сядем — говоришь бодро, при том что сесть некуда, наконец, находишь свободный столик в задней комнате, садишь «раненного» на стул и идёшь за горячим шоколадом. А, чёрт, ты же оставил его в зале для курящих, и теперь он сидит там на жутких изменах, боясь пошевелиться, вдыхая полной грудью насквозь задымлённый воздух.
— Скажи, здесь накурено?
— А ты что, не чувствуешь?
— В том-то и дело, что НЕТ! Разве что догадываюсь... Сссссейчас надышусь и умру! Он хватает горячую чашку и выливает её содержимое в себя всего за два глотка, даже не поморщившись.
— Встали, пошли! А то я здесь точно что-нибудь переверну... Такое ощущение, что он вообще уже не может сидеть на месте
Питер, Питер, старый Питер... Погуляй-ка непременно мрачным зимним днём по Мосбану, Пушке, Староневскому, Восстания, Лиговке и слови этот мрачный драйв, загляни в зрачки встречных прохожих, там зачастую (ох, зачастую!) пересекаются реальности...
—Да-а — марргинально
— ...И самое главное, что паспорт уехал в Омск...
«Какой паспорт, какой Омск?! Кто этот человек, и почему мы стоим у какого-то поезда? Так, надо разобраться»
— Эй,почему мы здесь стоим?
— Объясняю, это Кирилл, его паспорт вчера уехал в Омск на поезде.
— А он почему здесь?
— А ему туда не надо.
— А паспорт как уехал туда без него?
— Да сам и уехал.
— А зачем... так, стоп, ты меня не путай, паспорта не живые и я это прекрасно знаю!
— Слушай, чувак, с тобой всё в порядке?
— Да в том-то и дело, что нет, так что я с вами ни в какой Омск сейчас за паспортом не поеду, и не уговаривайте!
— Да ты сколько съел?
— Целую.
— Целую чего?
— Да хрен его знает
— Может «крестиков»?
— Не-е.
— Так ты вообще не знаешь, что принял?
— А что, по нам не похоже, что мы на такое способны?
— Вообще-то похоже. А ты можешь ещё вырубить?
— Не здесь, не сейчас. Ты врубись какой стрём вокруг.
— Слушайте, а пойдёмте в индийский магазин.
Переходы, переходы, небо — свинец, дома растут, вкривь-вкось, снег, грязь, у Алекса эйфория, он совершенно потерял ощущение пространства. «Боже, он снова надел плеер, и ни хрена не слышит». Ему казалось, что все вокруг сейчас чувствуют тоже самое, что и он, и, конечно же, Elevators:
«Do you feel it?
Feel it?
Feel it?
Do you feel it?
Feel it?
Feel it?»
Заплёванная лестница, второй этаж, из-за двери выглядыввает маленький вежливый индус, повторяя суматошно:
— Сейчас закрыто, милиция, проверка, через 15 минут.
Впрочем, Алексу индус внушал явную симпатию. Наклонившись к азиату, он переходит на доверительные интонации.
— Peace, чувак, здесь все свои, ты можешь не стесняться и сказать мне прямо, ты ведь знаешь, и я знаю...
— Проверка, приходите позже.
— Оставь это, нам не нужен твой гашиш, ну так вот, и я знаю, что ты знаешь и хочу тебя спросить,ты ведь ощущаешь...
— Скоро милиция...
— А, нас сейчас запалят, вы зачем меня в этот наркопритон затащили!? Сруливаем отсюда! Кирилл растворился в вечерних огнях и вот они снова шли вдвоём .
—Ты зря перепугался тогда, это всего лишь лавка благовоний, а милиции боятся потому, что нелегалы.
— Мне стрёмно, что я выкупился перед этим Кириллом...
— А-а брось, он сам ещё тот любитель всякой геометрии, вот и вчера тоже...
Неожиданно мир закружился, стены сложились гармошкой, а огни проезжающих машин растянулись в пространстве
— Та-а-ак! Начинается! Держи меня, падаю!
— Что, что начинается, что с тобой?
— Приход! Вот что!
— Ты гонишь, ведь уже шесть вечера, я думал тебя уже попускает.
В мнгновение ока Невский превратился в синтез комнаты смеха, .страха и американских горок.
— Ни-фи-га, это похоже только начало, я землю не чувствую, .эй я так не хочу, точно, сейчас вляпаемся куда-нибудь, до свидания, крыша...ну и хаос!
Он мечется, он мечется и не может найти выход, а мир крутится, мир вертится и фонари горят зелёным огнём, и манекены в витринах машут руками, ночной воздух катит волнами, но от себя не уйти...И куда его несёт — он не знает, это тело — оно где-то далеко внизу — может запросто угодить в переплёт, а ведь завтра прийдётся в него вернуться и расхлёбывать это, если будет, конечно, куда возвращаться...
— Привет Катерина, .ты это откуда?
— Здорово, чуваки, у меня тут стрелка с Оксаной, а вы чего это? Да ты, Алекс, как я погляжу, немного странен...
— Слушай, я отойду за сигаретами, а ты постой тут с ним пару минут, лад но?...
— Ладддддддно...
Ох уж эта толпа на Гостинке, почему он один? ОДИН! Где Дэн? Где Кэт? Вокруг море людей, они бросили меня, бросили одного на входе в метро, только толпа вперёд и назад сплошной массой и менты, ёлы-палы! Уходить, но куда? Любой шаг может своей неадекватностью привлечь всеобщее внимание. Да, кстати, сколько он уже здесь стоит? Короче, делаем шаг влево... и едва не попадаем головой по носу какому-то сержанту... Боже, не заметил...так вот, опереться хотя бы о стену и ждать, просто стоять во весь рост, глядя в небо, и ждать, кто первым заметит тебя и заберёт, свои или менты. Так просто, но это — вопрос жизни и смерти, доли секунды могут всё решить, но ты уже сделал всё, что был в состоянии, теперь ты можешь только ждать...
— Вот ты где, идём, — это рука Катерины вытаскивает его из человеческого омута, и они бегут вниз к переходу, где длинноволосый мальчик раздаёт яркие бумажки.
— Гляди-ка, пипл какой-то.
— Пойдём же.
— А что ты раздаёшь? Ого приглашения на бесплатный сейшн, рок сейшн, ты смотри, какие яркие, небось типа Jefferson Airplane, да ну ответь же мне что-нибудь, круто, мы пойдём на психоделический концерт!
— Перестань пугать ребёнка, ты что, не видишь, это же обычные сектанты, — мальчик и вправду выглядел несколько испуганным.
И вот по Малой Садовой, по Малой... , по Малой... как там её ... чччёрт ...какая разница, главное пережить этот вечер.
— Ну и куда вы теперь, домой?
— Да ты на нас посмотри, какой тут дом, это же не человек, а ходячий Сан-Франциско, ты можешь представить, чем может кончиться приход к нему домой? А ко мне в общежитие нужны документы. Ведь у тебя, Лёшенька, нет документов?
— Ну естессственно нету, я что, полный идиот по-твоему — таскать с собой в таком трипе документы?
— Понятно, как думаешь, прийдёшь в себя за пару часов?
— Издеваешься?
— Ясно, ладно, поехали, не пропадать же тебе, ты с нами, Дэн?
— Как думаешь, Лёша?
— Ты же мой ситтер, ты подписался, ты едешь!
— Ух, ну поехали.
Как же мала Катина квартирка, ну, то есть вполне достаточно места, если спокойно сидеть, но ты ведь так не можешь, правда? И если на кухне нет соседей, ты несёшься туда по коридору и всё пытаешься заглянуть девчонкам через плечо,что они там готовят.
— Та-ак, объясняю в третий раз: гречка, а вот это — морковка...
— Можешь не стараться, я через минуту это забуду, и прийду опять...
— Всем приятного аппетита. Послушай, можно есть сидя!
— Сейчас он сядет. Послушай, успокойся, всё хорошо. У тебя ведь с собой есть классный диск, Sweet Smoke,там ещё мантра:
Hare Ra-a-ama
Ha-a-are Ra-a-ma
Nitia Satia Nanda...
И твой больной друг садится, успокаивается, миска с едой передаёт его рукам приятную тяжесть.
— Вот так, молодец, ложку за маму, за Тимоти Лири — «кажется он немного сосредоточился»
Однако поздно, надо спать.
— Ты, Алекс, спать случайно не хочешь?
— Не-а.
— А что ты хочешь?
— Танцевать!
— Ладно-ладно, только не прямо по Денису, он устал, ему завтра на работу...
— Но он мой ситтер, как быть мне?
— А вот на-ка, смотри, какая штука. Калейдоскоп называется.
— Ха, да у меня сейчас такое повсюду!
— Ну, короче, дай поспать.
— Прости,ты же понимаешь...
Но тебе ведь не скучно, ведь нет? Можно пойти на кухню, а там в кастрюле остатки гречки, нет, ты не голоден, ты лишь наблюдаешь, затаив дыхание, их ночную жизнь. Там, на дне кастрюли, можно погладить одного из котят на настенном календаре, что виляют хвостами и усами, но вдруг укусят? А что у нас в ванной? Там падают капли и отзвук их падения многократно отражается от стен, да-да, ты видел его! Минут через пятнадцать можно вернуться на исходные позиции, попутно пнув Дениса ногой, он мычит что-то и ворочается во сне, наверное — дурные сны. И зачем он выдумал спать сейчас, лучше поглядеть в ночное фиолетовое небо, где летают оранжевые свастики, однако это уже начинает определённо задалбывать, блин... когда же закончится? А это ещё что такое? Будильник.
— Ну как, сколько ты спал?
— Ха, я и не ложился!
— И что, есть ещё силы?
— До Луны и обратно!
— Слушай, мне вот лично на работу, Денису — тоже, а ты как, тебе хоть немножечко легче?
— Нисколько!
— Ладно, вы идите, а я тут с ним посижу пока, чтоб череп себе не проломил, а там и Ксюха прийдёт.
Ксюха пришла поздно вечером. Дверь открыл Олег.
— Ну, как дела?
— Пррривет, Ксюха! — Это Алекс таращится из-за его плеча.
— Слушай, Олег, он чего, так — весь день!?
— И не говори, ну и намаялся я с ним, он тут головой в стену стукнулся и решил что это помогает концентрации сознания, и давай колотиться со всей дури, соседи чуть ментов не вызвали, ну и всё в таком роде.
— А как он с соседями?
— Представляешь, он всё время курсирует туда-сюда и ни разу с ними не пересёкся.
— А у меня для тебя подарок, Лёша — она достаёт открытку,на ней пара целующихся людей типа rainbow-people под надписью «Без наркотиков лучше» — на.
— Смотри, как они светятся и блестят!
— По-моему сегодня пропаганда тут бесполезна.
Однако ближе к полуночи он всё же смог залезть под одеяло, а ещё через пару часов мирно спал, лишь изредка повторяя во сне «Дошли,дошли...» Когда Ксения проснулась, диван был пуст. «Куда ещё опять занесло этого раздолбая?»
Очередной маленький камешек попадает в стекло, за окном Алекс («Как он туда попал?») машет рукой, чтоб ему открыли подъезд, а ещё через час он, накормив людей утренним тортом из магазина, неровной походкой идёт к дому, где его не видели два дня,с загадочной улыбкой напевая по привычке «I got levitation...»
Ты можешь не извиняться, я всё понимаю, и не скажу этого ей, как ты сожалел обо всём, как обещал назавтра же изменить свой образ жизни и выйти из этого болота в котором мы все увязли, нет сразу назавтра не получится, ведь тебе ещё предстоит Его Величество Отходняк, но сегодня об этом не будем...
29.04.2004 год, день рождения
эту страничку делал ванька саратовский